На стыке эпох: по материалам судебных дел

О прошении священника и установлении отцовства

85-летие отмечают в этом году и Архангельская область, и Архангельский областной суд. Архангельская губерния учреждена значительно ранее и является одним из регионов России с многовековой историей. Архангельский областной суд основан путем разделения Северного областного суда, ему предшествовали Северный краевой, Архангельский губернский и Архангельский окружной суд, открытый в 1896 году, палаты уголовного и гражданского суда, основанные в губернии в 1776 году.

Материалы архивных дел хранят немало удивительных деталей, отображающих историю повседневности минувших эпох.

Дела, рассмотренные в XIX веке, – на листах как большего, так и меньшего в сравнении с современным, формата (примечательно, что он применялся и в 1920-е годы, пока имелся соответствующий ее запас). Характерно, что использовалась помимо пеньковой, бумага изо льна – по сей день кипенно-белая, плотная, по краю видно переплетение волокон. Она будто не подвержена времени, как и причудливая вязь следователей и стряпчих дореволюционной эпохи.

В Государственном архиве Архангельской области сохранилось несколько дел, рассмотренных народным судьей шестого участка Вельского уезда Коровкиным.

Одно из них – своеобразное отображение перехода от мировой юстиции, учрежденной в Российской губернии судебными уставами Александра II, к системе народных судов, введенной первыми декретами советской власти о суде. На трех листах составил и подал в феврале 1918 года прошение, обращаясь «к господину мировому судье 6 участка Вельского уезда» местный священник, указавший, что церковный староста прихода в 1913 году продал дом, расположенный на церковной усадебной земле местному крестьянину. Тот дом переносить не стал и вел в нем торговлю. Когда дела принял новый церковный староста, он, заручившись разрешением духовной консистории, потребовал дом снести. Крестьянин, выслушав указание, заявил, что ему не подчиняется, требует решения «судебным порядком». Именно о таком решении просил священнослужитель, указав, что им уплачена госпошлина – шесть рублей.

Неизвестно, успел ли принять прошение к производству мировой судья и был ли им ранее народный судья Коровкин.

Вынесенное Коровкиным решение вполне отвечало новому законодательству и временам – на четвертушке бумаги, простым карандашом, при этом и почерк судьи, и стиль документа сохранили печать времен Российской империи: «1918 года, декабря 6 дня, народный судья 6 участка Вельского уезда, разсмотрев гражданское дело по иску Священника Ильинской Сидоро-слободской церкви Николая Одинцова к гражданину Верховской волости деревни Марковской Андрею Сальникову о сносе принадлежащего Сальникову дома с усадебной земли церкви и принимая во внимание, что на основании декрета об отделении церкви от государства причт (то есть священнослужители прихода – прим. автора) не является юридическим лицом и как таковой не может вчинять иски от церкви, что все церковные имущество в силу того же указа является собственностью республики и таким образом право вчинения исков по сим делам принадлежит органам государственной власти, руководствуясь вышеназванным декретом, постановил: настоящее дело дальнейшим производством прекратить, о чем объявить истцу, возвратить ему судебные издержки. Постановление может быть обваловано в Вельский совет народных судей  в 30-дневный срок».

Оставшиеся подшитые в деле документы связаны с попытками, успешно завершившимися, получения от истца расписки во вручении ему копии решения и уплаченной по делу госпошлины.

Примечательно, что до наших дней дошли 12 дел, рассмотренных судьей Коровкиным в 1918 – 1920 годах. Два из них также связаны с домовладениями – суд просили обязать узаконить якобы имевшую место сделку о продаже дома. Также в суд поступило дело о поджоге дома, но поджигателей установить не удалось. Пять дел связаны с сопротивлением веяниям нового времени: дело об укрывательстве от реквизии скота и излишков хлеба, о сносе установленных коммуной межевых знаков, о неисполнении приказов и распоряжении советской власти и о расстреле односельчанина.

Однако гражданская война, интервенция и военный коммунизм не остановила течение жизни. Два дела, многостраничных и подробных, связаны с оспариванием отцовства. Стороны по делам были неграмотными жителями местных деревень.

Суд каждый раз вставал на сторону матери и ребенка, В одном из решений указал, что истец не оспаривает сам факт сожительства и близкого знакомства, иных доказательства по делу нет, следовательно, истец является отцом, обязан участвовать в содержании ребенка.

Во втором деле в изложении сторон мы видим подробности истории соблазненной и покинутой. Работник паровой мельницы союза кооперативов уезда в 1920 году в поданной суду жалобе указал: «15 сего октября месяца мною получено объявление от волостного подотдела гражданской регистрации, в котором гражданка поселка Верховажье  подала заявление, в котором указала, что с апреля месяца сего года находится в положении, виновником беременности считает меня и просит признать отцом будущего ребенка. Вышеназванное заявление считаю совершенно несправедливым. Я имел с ней знакомство с октября 1918 года по январь 1919 гола и был знаком с ней как вообще с честной девушкой, никаких физических сношений не имел. Причиной прекратить с ней всякую духовную любовь послужило то обстоятельство, что я узнал через посторонних лиц, что она во время моего с ней знакомства и ранее имела целый ряд знакомств, что впоследствии я и сам замечал. Считаю это доказывает, что знакомясь с несколькими мужчинами, она могла нажить себе беременность… пользуясь случаем моей женитьбы на другой гражданке, эта девица, потерявшая всякую честь и совесть, сделала заявление, чтобы расстроить мою свадьбу, этим самым очернив меня, человека совершенно невиновного. Прошу признать ее заявление несправедливым, привлечь с моей стороны свидетелей…

В прошении, поданном «против заявленного истцом  несправедливого спора» мать уже появившегося на свет младенца указала: «Я, просительница, молодая неопытная 20-летняя девушка, бедного социального положения, он же, обольститель мой, напротив, человек состоятельный. В октябре 1918 года стал ухаживать за мной, склоняя меня вступить с ним в любовную связь, клятвенно и торжественно обещал отвечать за все могущие быть последствия, по своей молодой неопытности я поверила ему как честному человеку, вступив с ним в любовную связь. Он по человечески хорошо ко мне относился до того, как узнал, что прижил со мной беременность. Тогда он стал капризен, придирчив, стал дерзко со мной обращаться, редко приходить, а потом совсем бросил в безвыходном положении, ничем решительно не обеспечив ни меня, ни будущего ребенка. В настоящее время он вступил в церковный брак с другой женщиной. Прошу признать за мной право на должное сообразно повременным расходам денежное содержание».

Истец, настаивая на своей непричастности к отцовству, выдвигал противоречивые версии, обвиняя ответчика в нарушении моральных норм, указывая, что приведённые ею в суд свидетели, выступают в ее пользу из жалости. Суд, как первой, так и кассационной инстанции, где истец обжаловал решение, согласился с тем, что тот обязан участвовать в содержании ребенка, выплачивая соответствующие денежные средства.