Кратчайшие сроки для закрытого дела

Если до 1917 года судьями в Архангельской губернии были выпускники университетов, представители дворянского сословия, имевшие опыт юридической работы, то для осуществления социалистической законности искали, прежде всего, «идейно зрелых». Приоритетными при рекомендации для работы народным судьей являлись приверженность идеалам коммунистической партии и рабоче-крестьянское происхождение.

До начала 1950-х годов в числе судей и прокуроров было считанное число выпускников вузов. С 1930-х годов их работу тщательно ревизировали, настаивая на повышении образования. При этом поступавшие в суд дела должны были быть рассмотрены в предельно короткие сроки, а сами решения «избавлены от либерализма», в котором суды неоднократно упрекали, отменяя вынесенные решения «за мягкостью».

Тем не менее, судьи, трудившиеся на протяжении многих лет, имевшие, как правило, неоконченное среднее образование и нередко заочно окончившие правовые курсы, юридическую школу (значительно реже – поступившие во Всероссийский юридический заочный институт) с работой справлялись. Их решения, не отвечающие требованиям современного законодательства в силу предельной лаконичности, нередко восхищают чеканной логикой.

В череде дел о бандитизме, хищениях, контрреволюционной агитации и саботаже (немалое число фигурантов которых – опытные рецидивисты, заключённые, отказывавшиеся от работы в лагерях, впоследствии реабилитированные) одно дело выделяется особо.

Сегодня его детали освещались бы широко.

В те годы трагедию невероятного для небольшого райцентра масштаба расследовали в кратчайшие сроки, но судебное заседание проходило за закрытыми дверями.

Архангельский областном суд огласил приговор шестого февраля 1940 года, рассмотрев дело в выездном судебном заседании в поселке Подосиновец.

Надо отметить, что на протяжении двадцатого века территориальная юрисдикция областного суда неоднократно менялась. К его ведению относились районы, являющиеся сегодня частью других регионов, в их числе Подосиновский район, с 1941 года – в составе Кировской области.

Практика проведения выездных заседаний была повседневной – суд выезжал к участникам событий, на место совершения преступления, здесь же допрашивая свидетелей. Порой одна командировка включала рассмотрение нескольких дел. Эта практика стада достоянием истории уже в наши дни, около десяти лет назад.

По делу, рассмотренному в Подосиновце, суд анализировал причины и последствия трагедии, случившейся 9 января 1940 года.

Прежде всего, поражают сроки следствия – не прошло и месяца после пожара, как дело о нем рассматривал суд, само судебное следствие заняло два дня.

Как следует из приговора, в феврале 1939 года в поселке был сдан в эксплуатацию детский дом – деревянное двухэтажное здание.

Спальни воспитанников – на втором этаже.

Возглавлял детдом кандидат в члены ВКП(б) 20-летний Анастасий Козлов, дежурным воспитателем в день трагедии трудилась 22-летняя Мария Третникова.

Суд подробно описал очаг пожара: «в здании детдома на втором этаже рядом с лестничной клеткой и спальнями детей директором была организована комната, где проживали уборщица, кастелянша и прачка, здесь же – деревянный стол, застеленный обоями, где уборщицы ежедневно заправляли керосином 22 лампы, здесь же они зажигались и потом разносились по помещениям (электрическое освещение отсутствовало). Крышка стола и обои были пропитаны керосином, ведро с остатками керосина хранилось под этим же столом. Здесь же по распоряжению директора сушилось белье воспитанников – в полутора метрах от стола почти непрерывно топилась для этих целей железная печь… Дежурный воспитатель, обнаружившая, что бумага на столе, где только что заправляли керосиновые  лампы, загорелась, вместо принятия мер для ликвидации очага пожара и организации детей для их спасения, оставив открытой дверь в комнате, где началось возгорание, что дало огню возможность перебросить в коридор и на лестничную клетку, убежала по лестнице в нижний этаж детдома, сообщила остальным работникам о возгорании и побежала домой к директору детдома».

Суд отметил, что в детском доме не было ничего для ликвидации пожара, вторая лестница, по которой ребята могли спуститься, по приказу директора была заколочена, чтобы «сохранять тепло».

Дети, спавшие в момент возгорания, били стекла, выпрыгивали на улицу. Никто не пришёл им на помощь. Бегавшие под окнами жители поселка и работники детдома не имели ничего для ликвидации пожара.

В огне погибли 43 ребенка «в возрасте от восьми до 14 лет – 12 мальчиков и 31 девочка».

Материальный ущерб – 144755 рублей.

Перед судом предстали также ответственные за соблюдение правил противопожарной безопасности в поселке.

Согласно приговору «Трагическая гибель 43 человек детей в здании Подосиновского детдома явилась результатом и преступной деятельности  бывшего пожарного инспектора райотдела НКВД Михаила Зимирева и председателя исполнительного комитета районного совета народных депутатов Ивана Кислякова, которые допустили в райцентре полный развал противопожарной охраны и полностью должны нести ответственность за гибель детей... Здание пожарного депо было холодное, непригодно для хранения пожарно-технических средств. В дежурной комнате депо печь развалилась, два из трех пожарных насосов небоеспособны, имеющаяся помпа на вооружении не состоит из-за отсутствия моториста, багры, ведра, лопаты отсутствуют, семь огнетушителей заморожены. Дежурными поставлены два 18-летних колхозника, которые по своему физическому состоянию не пригодны для несения службы бойцов пожарной охраны. С обязанностями и техническими средствами оба знакомы не были. В момент пожара один находился в четырех километрах в деревне на лошади, состоящей в боевом расчете, другой, когда его разбудили, из-за отсутствия освещения в депо очень долго не мог запрячь лошадь. Никакой работы по организации в райцентре добровольной пожарной дружины вопреки требованиям закона не велось…

Произведённым 15 января 1940 года обследованием государственных учреждений в селе Подосиновец установлено, что почти все здания находятся в опасном в пожарном отношении состоянии, нет противопожарного инвентаря, пожарный инспектор учреждения эти никогда не помещал…

Райцентру были отпущены в 1938 году на противопожарные нужды 11700 рублей, израсходовано 6900, в 1939 году из 7145 рублей израсходовано 2017.

Осужденным за злоупотребление властью, халатное отношение к обязанностям суд назначил наказание: директору детдома – 10 лет лишения свободы, воспитательнице – семь лет, пожарному инспектору и председателю райисполкома – по пять лет.

Суд руководствовался требованиями Уголовного кодекса Р.С.Ф.С.Р. в редакции 1926 года, согласно которым за совершение ряда должностных преступлений предусмотрена была лишь нижняя граница наказания (не ниже шести месяцев, не ниже двух лет), в отношении отдельных содержалось указание – «вплоть до расстрела».

10 апреля 1940 года дело по жалобам осужденных, просивших снизить наказание, рассмотрел Верховный Суд РСФСР, оставивший приговор без изменений.

К сожалению, в архиве Архангельского областного суда не сохранилось личное дело судьи, рассматривавшего дело, только фамилия – Ситников.